Словосочетание «эпоха бронзы» звучит вполне привычно даже для неспециалиста, однако за ним редко встает полномасштабный образ и историческое содержание периода. Южный Урал являет собой счастливое исключение, где бронзовый век ассоциируется с Аркаимом и подобными ему памятниками, но суть эпохи, конечно, не сводится к полевым открытиям археологов, даже самым ярким. Используемое словосочетание – лишь дань технологической периодизации истории человечества, оно не может отразить сложность и многообразие реалий периода. Хотя бронзовый век не является универсальным периодом в истории человечества, эта эпоха во многом оказалась ключевой в становлении современного мира. И дело не только в появлении металлургии. На Южном Урале первые следы знакомства с металлургией меди датированы лишь концом IV тыс. до н. э. и связаны со степной зоной. Конец эпохи приходится на первые века I тыс. до н. э.

Технологические новации. На первое место следует поставить металл, давший название периоду. Правда, начало производства меди не изменило принципиальным образом систему жизнеобеспечения. Ранние изделия в основном относятся к категории украшений, оружия, реже к бытовой сфере. Они не были непосредственно включены в систему производства продуктов питания. Более того, медь, а позднее и ее сплавы так и не вытеснили другие материалы – камень, кость, рог и пр.

И все же трудно представить, какой путь должна была пройти человеческая мысль, узревшая возможность превращения зеленых камней медной руды в солнечный блеск металла. Перед нами первый (именно первый!) пример получения принципиально нового материала, все свойства которого радикально отличаются от исходного. Этот опыт открыл дорогу к широчайшему преобразованию природы. Сегодня мы видим, насколько перспективным был этот шаг.

Столь же решительно человечество раздвинуло горизонты и в части средств коммуникации. Путешествия по воде и пешком были, конечно, и ранее, однако только в эпоху бронзы обширные участки суши перестали быть terra incognita. Произошло это благодаря открытию колеса и использованию тягловых животных. Особенно динамично освоение новых пространств началось с приручением лошади. Облегченная повозка, снабженная колесами со спицами – колесница, очень быстро стала в глазах современников признаком особого статуса, вошла в мифологию большинства народов, относящихся к индоевропейской языковой семье и не только к ней. Следы таких колесниц, упряжи и парные жертвоприношения лошадей были впервые открыты в могильнике Синташта в начале 1970‑х гг. Сегодня эти находки считаются одними из самых ранних (а может, и самыми ранними) на территории Евразии – XX–XXI вв. до н. э.

Стимулов «открытия мира» было несколько. Во-первых, евразийские пространства крайне неравномерно обеспечены сырьем для металлургии – медными, оловянными и иными рудами. В результате возникают зоны производящие и потребляющие, связанные между собой маршрутами в сотни и тысячи километров. Так, Южный Урал располагает множеством следов древних выработок на медь, но совершенно лишен источников олова – крайне важной добавки в сплаве.

Во-вторых, процесс формирования сложных обществ коснулся не только зоны первичных цивилизаций, но и большей части континента. Распространение престижных атрибутов и символики власти также способствовало установлению и поддержанию связей. Археологические источники лишь опосредованно отражают эту часть жизни общества в виде неожиданного сходства сильно удаленных в пространстве находок. Косвенными аргументами плотности информационных связей являются возникновение огромных культурных общностей и относительная легкость миграций. Последние теперь имеют строгую аргументацию благодаря расшифровке ДНК древнего человека.

В-третьих, с началом бронзового века связан переход к животноводству. Для нас важно, что эта среда была мобильна и готова к передаче и восприятию новых идей, вещей и, конечно, людей.

В целом становление комплексного животноводства стало своего рода революцией в экономике, основой формирования сложных социальных систем. Для Южного Урала их воплощением стали укрепленные поселения и сопровождающие их могильники со сложной обрядностью и элитной атрибутикой.

В конце IV тыс. до н. э. степную часть региона обживают кочевники и металлурги, предтеча взлета уральской горной промышленности XVIII–XIX вв. Рудознатцы Российской империи охотно пользовались опытом предшественников бронзового века – сотни и сотни горных выработок заметно облегчили поиски руды потомкам. Первые уральские скотоводы и металлурги, оставившие после себя лишь курганы и карьеры, были, судя по всему, и первыми носителями индоевропейских языков. С этого времени начинается длительная история их взаимодействия и взаимообогащения с местным финно-угорским населением. Истоки культуры строителей курганов явно лежат к западу от Уральских гор на территории Восточной Европы. Данная миграция была далеко не последней в истории бронзового века.

В начале II тыс. до н. э. Южный Урал становится зоной оседлости, в результате в распоряжении археологов наряду с некрополями есть поселения, в том числе укрепленные. Впрочем, фортификационная традиция и высокая по тем временам концентрация жителей, видимо, не оправдали себя в аридной зоне и довольно быстро сошли на «нет», дойдя до нас в виде блестящих и очень сложных археологических объектов. Наиболее известным из них является Аркаим, но кроме него обнаружено более двух десятков поселений и синхронных им курганных некрополей. Этот период в истории Южного Урала можно определить как время «бури и натиска», а последующий – как время стабильности.

Парадокс состоит в том, что наиболее яркие, с точки зрения археологии, эпохи могли для современников вовсе не быть «золотым веком». Самые впечатляющие археологические комплексы – либо результат трагедий, либо итог напряжения сил всего общества, часто обращенных в совершенно иррациональную сферу. Так, южно-уральские сложные системы фортификации не имеют следов военных действий, т. е. оказались излишни (?). Обильные жертвоприношения животных и дорогостоящий инвентарь, сопровождавшие похоронные ритуалы, также требовали изъятия ресурсов в целях, иррациональных с точки зрения современного человека.

В этом смысле в рамках местного бронзового века резко выделяется начало II тыс. до н. э., когда возводились мощные системы укреплений и совершались сложные и дорогостоящие погребальные церемонии, в ходе которых умерщвлялись домашние животные, захоранивались колесницы, оружие, производственный инвентарь и пр. За сложными обрядами большинство ученых усматривает взлет социальной сложности. Однако за этим пиком следует неожиданное продолжение – следы социальной иерархии сильно сглаживаются, а ей на смену приходят специализации небольших коллективов и групп. Из обрядовой сферы производственная атрибутика исчезает, зато наглядно представлены семейно-брачные и возрастные структуры.

О взлёте военного дела на рубеже III–II тыс. до н. э. C позиций экономической целесообразности эта сфера кажется целиком или почти целиком внеэкономической. Коллектив затрачивает весьма немалую долю труда и ресурсов на производство продукции, которая практически не задействована в системе жизнеобеспечения. С другой стороны, «гонка вооружений» бронзового века стимулировала резкий взлет технологий в сфере производства металла и средств транспорта. Так внеэкономические стимулы, в конечном итоге, привели к вполне экономическим последствиям. Этот сценарий продолжает воспроизводиться и сегодня. Для уральского бронзового века такими технологиями стали освоение тонкостенного литья, легкие и быстрые колесницы, использование лошади в качестве верхового животного и т. д. Высочайшие технологии первоначально осваиваются в военной сфере, однако в дальнейшем нередко оказываются востребованы широкими слоями.

Бронзовый век – один из наиболее ярких, без всяких оговорок, переломных периодов в истории Урала, Северной Евразии и человечества в целом. Это время появления первых государств в Передней Азии и Египте. Их зона в дальнейшем неуклонно расширялась, пока не охватила весь современный мир. Формирование городов, появление письменности, резкое усложнение технологий – все это приметы бронзового века. Однако Урала они коснулись опосредованно.

Это время характеризуется системой взаимосвязанных инноваций – технологических, экономических, социальных и идеологических. Минеральные богатства Урала сделали регион одним из основных центров добычи руды и выплавки меди, включив его в широчайшую сеть культурных связей и миграций общеевразийского масштаба от Китая до Балкан и Финно-Скандии. Необходимым условием поддержания таких коммуникаций стало развитие сухопутных средств транспорта. По сути, на протяжении бронзового века поэтапно формируется Мир-Система, охватившая сегодня всю планету. В рассматриваемое время складывается только ядро этой глобальной евразийско-африканской системы. Сегодня она базируется на экономике, но для эпохи бронзы это верно лишь отчасти и касается только ядра.

Сложность технологических процессов привела к обособлению группы металлургов и кузнецов от остального населения. Это положило начало производственной специализации, которую можно смело назвать одной из главнейших черт современного мира. Социальные трансформации коснулись не только сферы производства – структура общества в целом сильно усложняется, в том числе и за счет выделения элиты. Ее характер для разных территорий разительно отличается и варьирует от восточных деспотий до индивидуумов, власть которых опирается исключительно на личный авторитет. Для Южно-Уральского региона следует рассматривать последний вариант, т. к. достоверных следов имущественного неравенства в археологических источниках не усматривается. Естественно, что радикальным образом меняется и идеология.

Для аридной части Евразии радикально изменяется и основа жизнеобеспечения. Население осваивает комплексное животноводство. Новая экономическая система оказалась оптимально приспособлена к условиям степной зоны и просуществовала вплоть до русского освоения территории. Впервые в Уральском регионе возникают большие оседлые коллективы со сложной социальной структурой, что нашло отражение в многочисленных археологических памятниках – поселениях и курганных могильниках. В целом можно определить эпоху бронзы как время кардинального изменения всей общественной системы. Процесс оказался комплексным, системным и необратимым. Именно бронзовый век в значительной степени задал траекторию развития человеческой цивилизации в том виде, который мы наблюдаем сегодня.



Археологический комплекс Аркаим расположен на территории Брединского и частично Кизильского районов, на левом берегу реки Б. Караганки, близ посёлка Александровского. Включает укреплённое поселение (площадью 20 тыс. кв. м) с прилегающими хозяйственными площадками, поля древнего земледелия, ряд неукреплённых селищ. Назван по наименованию сопки и урочища (вероятно, от тюркского «хребет», «основа»). Открыт в июне 1987 года отрядом С. Г. Боталова и В. С. Мосина в ходе обследования археологической экспедиции под руководством Г. Б. Здановича долины реки перед строительством Караганского водохранилища. Исследования укреплённого поселения произведено А. И. Гутковым, С. А. Григорьевым, Н. О. Ивановой, Мосиным; раскопки могильника — Боталовым и др.; дешифрование аэрофотоснимков — И. М. Батаниной; геофизические исслед. (14 000 кв. м) — В. Я. Тибелиусом и Б. Н. Пунеговым. В изучении комплекса участвовали ученые институтов РАН и Чикагского университета (США). Памятник датирован концом 3 — началом 2 тыс. до н. э. Благодаря усилиям ученых строительство оросительной системы было прекращено, территория Аркаимской долины (3,7 тыс. га) отведена под музей-заповедник Аркаим.





На территории укреплённого поселения произведены раскопы площадью 8055 кв. м. Архитектура Аркаима отличается четкостью планировочных решений. Город радиальной схемы, диаметром около 170 метров, состоит из двух круговых стен, одна из которых окружена другой. Поселение состоит из 2 концентрических кругов жилищ, каждый из которых был окружен оборонительной стеной и рвом. К обеим кольцевым стенам пристроены помещения, имеющие формы кругового сектора. По сути, город представлял собой крепость, состоящую из двух «многоквартирных» домов. В этом городе жили и работали люди, а животные паслись за пределами города, в том числе и в специальных загонах. В центре находилась прямоугольная незастроенная площадь. Из 66-67 зафиксированных жилищ исследованы 9. Все они трапециевидные в плане (площадью около 200 кв. м), сооружены из бревенчатых каркасов и грунтовых блоков. Между стенами была кольцевая дорога, от этой дороги к центральной площади ведут прямые улицы. В городе имелась ливневая канализация с отводом воды за пределы города. Обнаружены остатки стен, сложные системы водоводов, металлургические, гончарные и бытовые печи, колодцы, следы ритуальных действий. Аркаим совмещал функции военного и сакрального центра. Его планировка, согласованная с азимутом астрономических явлений, и архитектурные особенности отражают специфику древнего мифологизированного мировосприятия, идею гармонизации природного и социального пространств. Материальный комплекс представлен 9 тыс. фрагментов керамики, изделиями из костей животных, бронзовыми и каменными орудиями, украшениями, предметами, связанными с металлургией и металлообработкой (литейные формы, шлаки, сопла, молотки, наковальни). Со временем существования Аркаима связано утверждение в степях комплексного хозяйства производящего типа. Основной отраслью хозяйства было пастушеское скотоводство, земледелие играло незначительную роль. Были широко развиты металлургия и металлообработка, строительное и гончарное дело. Аркаим относится к аркаимско-синташтинской археолологической культуре  эпохи средней бронзы. Поселение является составной частью «Страны городов». В 1—1,5 км к северо-востоку от поселения расположен могильник Аркаима. На его территории исследованы 5 курганов. Могильные поля (диаметр 17—19 м) объединяют до 20 ям. Для погребальной архитектуры характерны глубокие (до 3,5 м) могильные ямы с обширными полыми камерами, уступами, несколькими деревянными перекрытиями. Сверху ямы закрыты грунтовыми насыпями или ложносводчатыми куполами из глинобитных блоков. Обряд захоронения — трупоположения: одиночные, парные и групповые. Погребенные расположены в скорченном положении, на боку; отнесены к протоевропеоидному типу. В погребениях присутствует обширный набор инвентаря: бронзовые листовидные ножи, серпы, топоры-тесла, долота, шилья, гарпун, наконечник копья. Найдены наконечники стрел из камня и кости, каменные булава, элементы конской упряжи, украшения и пр. В керамических комплексах преобладают острореберные горшки, украшенные геометрическим орнаментом. Многочисленны остатки жертв. животных (лошадь, мелкий и крупный рогатый скот, собака). В центральных могильных ямах обнаружены остатки 2-колесных колесниц и захоронения коней.



Неизвестно точно, сколько просуществовал город. Предполагается, что 150 лет. В нём произошёл пожар и город выгорел. Существует три версии возникновения пожара:
- город подожгли местные жители;
- город спалил внешний враг;
- произошел случайный пожар.







Источники: http://chel-portal.ru/enc/kompleks_arkaim;
https://ru.wikipedia.org/wiki/Аркаим;
Челябинская область: путеводитель. Челябинск, 2011;
Епимахов А.В. Аркаим и страна городов//Южный Урал: от колесниц до мирного атома. Челябинск, 2017. С. 4-7.