В официальном Перечне объектов культурного наследия, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, расположенных на территории Златоустовского городского округа Челябинской области этот объект назван так: "Доменная печь завода им. Сталина, где была выплавлена первая нержавеющая сталь в стране".
Данная формулировка, по мнению златоустовского краеведа Сергея Волокитина, ошибочна, так как в доменных печах нержавеющую сталь не выплавляют, только чугун.
Поэтому, по мнению Сергея Волокитина, можно было бы рассматривать возможные варианты двух объектов культурного наследия:
1. Доменная печь (Ермоловская домна), которая находилась на территории завода им. Сталина.(к 1949 г. сохранилась только часть сооружения, сама печь не сохранилась).
2. Электросталеплавильная печь к 1949 г. находилась в мартеновском цехе инструментального завода им. Ленина (возможно она сохранилась).
Итак, вариант 1. По решению Горного учёного комитета в 1900 году при Златоустовском казённом заводе начали возводить доменную печь. 22 мая (9 мая по старому стилю) 1902 года была задута первая доменная печь. Именно эта дата считается датой основания Златоустовского металлургического завода. Домну назвали Ермоловской в честь министра земледелия и государственных имуществ А.С. Ермолова, курировавшего проект. Ермоловская домна, сооружением которой руководил управитель завода инженер Э.А. Гертум, имела самую современную на тот период конструкцию. Домна вырабатывала в месяц 25 тысяч тонн чугуна отменного качества, вязкого и прочного, выплавляемого на древесном угле и чистой, по сере и фосфору, бакальской руде.
В конце 1917 года завод встал – началась гражданская война. В годы революции и гражданской войны завод не работал. В 1924 году вновь задута домна, заработал мартеновский цех, произведен пуск листопрокатного стана. В 1927 году задута вторая доменная печь, и остановлена за изношенностью Ермоловская домна.
Но эта версия отпадает, так как Сергей Волокитин обнаружил следующий документ от октября 1949 года:
Местные власти внесли необходимые изменения.
Но областные чиновники проигнорировали просьбу из Златоуста. Поэтому остаётся верным только варинат 2.
Вариант 2. В 1920 г. в Златоусте в мартеновском цехе инструментального (механического) завода по проекту инженеров С.С. Штейнберга и А. Ф. Грамолина была построена 0,5-тонная электросталеплавильная печь. Производить нержавеющую сталь начали в 1921 году, а авторство приписывалось металлургу П. Е. Бояршинову.
Электропечь системы Штейнберга-Грамолина емкостью 0,7 т, пущенная на Златоустовском заводе им. Ленина в 1921 г. 1949 год
Из фонда ОГАЧО
Вот страницы из исторической подборки, подготовленной в 1977 году.
Вот ещё из книги Бориса Мацевича "Ровесник века", опубликованной в 1971 году:
ЗЛАТОУСТОВСКАЯ НЕРЖАВЕЙКА
Множество людей любуется ежедневно рубиновыми звездами Московского Кремля. Но немногие знают, что тысячекилограммовые каркасы сделаны из нержавеющей стали, выплавленной умельцами Златоуста. Златоустовская нержавейка… Именно златоустовская потому, что приоритет в создании нержавеющей стали принадлежит металлургам Златоуста. В городском краеведческом музее хранится записная книжка мастера Златоустовского завода П. Н. Швецова, датированная 1883 годом. В ней имеются записи опытных плавок, свидетельствующие о том, что этот мастер в 80-х годах прошлого столетия занимался выплавкой хромистой нержавеющей стали. Работы Павла Николаевича Швецова – первая ступень на пути к организации производства нержавейки. Следующий шаг был сделан также в Златоусте, но уже в советское время. В 1920 году в электропечи системы советских инженеров Штейнберга и Грамолина была выдана первая плавка нержавеющей стали. Варилась сталь под руководством С. С. Штейнберга и П. Е. Бояршинова. Жизнь Петра Егоровича Бояршинова неразрывно связана с Златоустовским металлургическим заводом, его биография – это частичка истории завода. Бояршинов присутствовал при пуске Ермоловской домны: как раз в 1902 году он приехал в Златоуст после окончания Екатеринбургского горного училища. 56 лет своей жизни отдал он заводу. Работал мастером, старшим мастером мартеновского цеха, заведующим производством (начальником) этого же цеха, техническим руководителем (главным инженером) завода, главным металлургом, начальником ОТК, инженером-исследователем заводской лаборатории. Он плавил сталь в крицах, тиглях, способом пудлингования, в мартеновских и электрических печах, – всеми способами, известными в мировой технике. За долгие годы труда на заводе Петр Егорович воспитал целую плеяду металлургов. Он щедро делился с ними своим богатым опытом, глубокими знаниями. Практическую учебу под его руководством проходили молодые инженеры, впоследствии ставшие ведущими специалистами на заводе и в научно-исследовательских институтах: В. Д. Ощепков, С. Д. Федоров, С. И. Малышев, А. А. Осьминкин и другие. Своим учителем Бояршинова по праву считали ударники и стахановцы первых пятилеток сталевары И. Козленков, М. Легостаев, И. Губанов, И. Волочнев, Я. Тарбулатов.Петр Егорович неоднократно избирался депутатом городского Совета депутатов трудящихся. Ему присвоено звание «Почетный металлург». За долголетнюю плодотворную работу, за заслуги в области качественной металлургии он награжден высшей правительственной наградой – орденом Ленина и медалями «За трудовую доблесть» и «Трудовое отличие». Петр Егорович был соратником и сподвижником выдающегося мастера П. Н. Швецова. Оба они стояли у колыбели златоустовской нержавейки… 15 мая 1929 года в городской газете крупным шрифтом была набрана заметка, озаглавленная: «Разрешен вопрос о массовом производстве нержавеющей стали». В заметке говорилось: «Из Москвы получена телеграмма о том, что Главчермет разрешил вопрос о массовом производстве нержавеющей стали на златоустовских заводах. Производство стали в промышленном масштабе предполагается организовать в ближайшие месяцы».
И ещё из публикации 2002 года:
По другим данным, первая на заводе электропечь была пущена лишь в 1924 году. И именно тогда мастер П.С. Тютев выплавил первая опытную нержавеющую сталь.
Из неопубликованных очерков по истории Златоуста:
"Приоритет создания нержавеющей хромистой стали оспаривают металлурги многих стран. В "Справочной книге по нержавеющей стали" американца Е. Тума отмечено, что "..в 1914 году Амстронг (Англия) благодаря случайности получил в тигле хромистую сталь". Запатентовал способ получения такой стали его соотечественник Бирлей. Но еще раньше, в 1903 году, по данным автора той же книги, американский металлург Марш в тиглях выплавлял хром и никель, что, якобы, положило начало созданию хромоникелевой стали. Во Франции в 1902-1912 годах опытами по выплавке нержавеющей стали занимались Гийе и Портвен, а в Германии - Мурер и Штраус.1.
Как видим, до 1902 года нигде за границей нержавейкой не занимались. Однако еще за 20 лет до этого нержавейку удалось выплавить златоустовскому мастеру Павлу Николаевичу Швецову.
В фондах городского краеведческого музея хранится записная книжка, в которую этот замечательный металлург записывал свои рецепты экспериментальных плавок. Записи, датированные 1883-1884 годами, содержат состав шихты хромистой нержавеющей стали и выводы мастера после испытаний полученного металла. Шихта N 1 - "очень крепкая, не куется, похожа на зеркальный чугун", шихта N 2 - "куется, очень крепкая", шихта N 3 - "куется хорошо". Хром для плавок Швецов готовил сам, сплавливая в тиглях 20 фунтов хромистой руды, 2 фунта марганца, 8 фунтов кварца и 1 фунт угля. Руда предварительно тщательно измельчалась и промывалась. Получаемый мастером феррохром содержал до 50 процентов хрома, а нержавеющая сталь, выплавлявшаяся в 1884 году, содержала до 20 процентов хрома. Из каждой опытной плавки П. Н. Швецов отковывал прутки и испытывал их на изгиб и закалку. Из полученной нержавеющей стали он изготовил для себя набор слесарных инструментов, делал и ножи.
Опытные плавки сталевар-практик проводил по своему почину, и массового производства новой стали на заводе налажено не было. Изобретение осталось не востребованным.
На Западе производство нержавеющей стали начало развиваться с внедрением электросталеплавильных печей. Первая электропечь системы Штейнберга-Грамолина на златоустовском механическом заводе начала действовать с 1924 года. Первоначально на ней варили быстрорежущую инструментальную сталь марки "Рапид". Единственным специалистом, имевшим опыт работы на электрических плавильных печах, тогда являлся Петр Степанович Тютев. Он один из братьев Тютевых не получил диплома горного техника, а образование получил в местной ремесленной школе. Его старший брат Дмитрий участвовал в строительстве первого в России электрометаллургического завода "Пороги", неподалеку от Сатки, а позже был его управляющим. Петр Степанович вместе с ним монтировал печи, а затем осваивал на них технологию выплавки ферросплавов. Его знания и практический опыт пригодились при отладке первой электропечи, установленной в старом мартеновском цехе. Наряду со сталью в ней плавили ферровольфрам.
Шел 1925 год. О том, что за границей плавят сталь, не поддающуюся ржавчине, нашим металлургам было известно. П. С. Тютев загорелся идеей сварить такой металл. Заведовавший мартеновским цехом и электроплавкой В. Д. Крутицкий идею не поддержал. Однако Петр Степанович твердо решил добиться своего.
Раздобыв кусок заграничной нержавейки он сделал ее химический анализ. Заведующий заводской лабораторией А. А. Нимвицкий любезно разрешил ему пользоваться лабораторным оборудованием. На основе сделанных анализов был определен состав шихты. Жена Тютева позже вспоминала: "Когда все было готово к отливке, то Крутицкий категорически отказал, говорил, что печь не выдержит этой температуры, сгорит, тогда не минуешь суда. П. С. Тютев дал ему расписку, если печь не выдержит, то он один за это ответит".
Плавка прошла успешно - сталь была устойчива к коррозии, хорошо ковалась и обладала необходимой прочностью. В дальнейшем заниматься нержавейкой Петру Степановичу не пришлось. В конце 1925 года он по настоятельной просьбе рабочих завода "Пороги" был командирован на это предприятие в качестве технического руководителя. Завод несколько лет стоял, и нужно было восстановить и запустить в работу электропечи. Командировка продолжалась почти два года. В 1926 году по его методу была проведена плавка, давшая 2,44 тонны нержавеющей стали себестоимостью в 1680 рублей. На следующий год, хотя эта сталь и не была предусмотрена по смете, ее выплавили в электропечах (в 1927 году была пущена вторая печь) почти 44 тонны.
Одновременно была проведена работа по освоению выплавки нержавеющей стали в мартеновской печи. Опыт удался, и первые 20 тонн мартеновской нержавейки показали, что ее можно выплавлять в большом количестве. Этими работами руководили главный металлург завода инженер Петр Иванов и заведующий мартеновским цехом Василий Дмитриевич Крутицкий.
Тем временем в Златоуст приехал корреспондент газеты "Правда" Николай Погодин. Прослышав о новинке, он стал расспрашивать о подробностях Крутицкого. Итогом этой беседы стал очерк "Поэма стальная", напечатанный в печатном центральном органе ЦК ВКП(б) 3 января 1928 года. В изложении будущего драматурга, не склонного обременять себя и читателей технической стороной дела, история выплавки первой советской нержавейки выглядела следующим образом:
"Года два назад рабочий как-то попросил мастера мартеновского цеха Крутицкого:
- Крутицкий, свари мне сталь, чтобы не ржавела. Клещи мне надо. А то в чанах, где окисляем сталь, клещи быстро портятся...
Молодому технику эта мысль понравилась. Почему бы не сварить такую сталь?
...Прикинул Крутицкий соотношение сплава, которое могло бы дать наивысшее сопротивление окислению, и в один прием сварил сталь. Клещи из новой стали получились прекрасные. Рабочий был очень доволен. На них совершенно не действовали кислоты. И, кроме него, на этот случай почти никто не обратил внимания.
Было сделано важное открытие.
...Техник на златоустовском заводе одним махом решил проблему, сварил нержавеющую сталь, которой имеется в мире меньше, чем золота, и это никого не изумило...
Но когда в технической литературе появились заметки о нержавеющей стали, когда этот вопрос был поднят в СССР, вспомнили клещи. А клещи куда-то пропали. Рабочий вторично просил Крутицкого отлить такую же сталь. Техник взялся, но у него ничего не вышло: забыл, как делал впервые и бросил. Когда завод предложил ему снова и серьезно заняться опытами получения нержавеющей стали, он с грустью припомнил:
-Варил я ее, дьявола, а вот забыл, как варил..."
В этой невероятной истории, похожей на еще один уральский сказ, начальник цеха Крутицкий почему-то превратился в молодого придурковатого мастера, выполняющего просьбу какого-то рабочего. Нержавейка у него получается совершенно случайно. Да вот неувязка: печь была хоть и не большая, но расчитанная на выплавку полутора - двух тонн стали. Так что из той, чудом удавшейся плавки, можно было изготовить не одну сотню клещей.
Дальше - больше:
"Из Ленинграда на завод был привезен кусок английской нержавеющей стали. Сделали в лаборатории химический анализ. Дали Крутицкому рецепт.
- Так было у тебя, Василий Дмитриевич?
-Будто так и будто не так... ломал голову парень.
В это время уже на заводе подобралась тройка: Крутицкий, инженер Иванов и заведующий химической лабораторий, крупный культурный работник. Эти три человека дополняли друг друга.
Создалось большое сотрудничество.
- Анатолий Августович, рассказывали мне, - просиживал в химической лаборатории над анализами и литературой. Владея пятью языками, он прочитал и перевел груду книг. Петр Николаевич изучал способы обработки стали. Василий Дмитриевич колдовал у печи.
...Они уже ходили, пошатываясь, подкашиваемые усталостью, удрученные неудачами. Результаты плавок могли бы довести нервного человека до обморока. Потратить огромные запасы энергии, работать над вычислениями и формулами до приливов крови в мозгу, мучительно стиснув зубы, искать секрет и, кажется, найти его, и вот... идет плавка, техник Крутицкий не может скрыть своей дрожи, он бросается к печи, хватает голыми руками слитки, его оттаскивают, как обезумевшего.
- Сгоришь, с ума сошел!
- Начинает обрабатывать сталь, и слитки под молотом рассыпается, как стекло...".
И все же секрет, в конце концов, разгадан: "Стало все ясно. Самый простой доменный шлак - рудные отбросы, немного меди - и потом из хромистой руды можно отлить нержавеющего и кислотоупорную зеркальную сталь.".
Трудно сказать, то ли это простодушный журналист взял на веру заводские байки, то ли сам чего присочинил, дабы сдобрить скуповатый рассказ. Но что уж написано...
Вслед за газетной статьей пришла на завод правительственная премия за выдающиеся открытия. Заведующий цехом разделил ее по своему усмотрению. Инициатору дела была выделена такая ничтожная сумма, что когда Петр Тютев, восстановив завод "Пороги", вернулся в цех, то ему постеснялись сказать об этой премии. Однако мастер узнал об этом, читал он и очерк в "Правде".
Обида была настолько большой, что он решил навсегда покинуть город, хотя был очень привязан к Златоусту и заводу. В цехе, где Тютева очень ценили как специалиста и человека, возмущались и требовали удержать его. Крутицкий отвечал, что никуда мастер не уедет, ведь у него здесь свой дом, большое хозяйство, дети и старая мать. Петру Степановичу передали, что руководство увеличило ему премию и повысило заплату. Но он уехал в Свердловск. Работал на Верх-Исетском заводе, где монтировал выписанную из Германии электропечь, а потом осваивал на ней выплавку трансформаторной стали. В январе 1931 года Петр Степанович Тютев скоропостижно умер.
Николой Погодин на основе своего очерка написал пьесу "Поэму о топоре". Летом 1930 года автор вместе с режиссером театра революции А. Поповым и художником театра И. Шлепяновым "проходили путь изучения нашей действительности, наблюдая людей эпохи реконструкции, впитывая в себя атмосферу пролетарских коллективов", - так вспоминал А. Попов.
В это время пьеса имела шумный успех. Сейчас, перечитывая ее, удивляешься, насколько карикатурны герои и туманно содержание.
Когда "Поэма о топоре" была поставлена Свердловским драматическим театром, вдова П. С. Тютева, уразумев, что речь идет об истории выплавки нержавейки, страшно возмутилась и обратилась в обком партии. К жалобе были приложены сохранившиеся документы, которые свидетельствовали об извращении фактов".
В. Д. Крутицкий, представленный Погодиным создателем первой нержавейки, в 1929 году опубликовал статью "Получение нержавеющей стали в Златоустовском механическом заводе" сразу в двух журналах: втором номере "Уральского техника" и четвертом номере "Вестника металлопромышленности". Автор предпочел умолчать о персональных заслугах кого-либо в этом деле. Вот его версия: "У нас же в Союзе впервые появилась эта сталь в 1925 году в Златоустовском заводе... Имя автора открытия нержавеющей стали точно не установлено". Трудно поверить, что начальник цеха не может назвать, кто конкретно из его немногочисленных подчиненных сделал открытие союзного значения. Да и времени прошло совсем немного. Далее он пишет об обстоятельствах этого дела: "Первые опыты... относятся еще к 1924-1925 годам. По заказу одного центра мы взяли отрафинировать 150 пудов феррохрома... Из обугленного феррохрома в декабре 1924 года была отлита первая плавка за N 454 нержавеющей стали. Сталь эта была употреблена на изготовление кислотоупорного инструмента для волочильного цеха. Располагая одной электропечью небольшого тоннажа.., перегруженной текущей работой, цех не в состоянии был быстро продвигать опыты приготовления нержавеющей стали. Следующие плавки были отлиты... в сентябре и ноябре 1926 года...". Далее Крутицкий указал, что из первой плавки были изготовлены штоки к водяным насосам для штамповочного цеха, из второй - начали готовить ножи и вилки. Однако ноябрьская плавка оказалась неудачной - сталь вышла хрупкой. Приводя данные о количестве выплавленной новинки, он отметил, что в 1924 году получили 588 кг, а в 1926 году 1120 кг. В 1925 году, по его словам, нержавейку не варили, что противоречит его же утверждению, будто именно этот год следует считать годом получения первой нержавеющей стали. Дата первой мартеновской плавки указана точно - 1 августа 1927 года.
В 1928 году Златоустовский механический завод выпускал уже несколько марок нержавеющей стали. Нержавеющая мягкая имела следующие характеристики: "Сопротивление разрыву на 50 кг/мм2. Легко обрабатывается, закалку принимает с трудом. Предназначается для деталей машин, не подвергающихся высокому напряжению, и для поделок всякого рода." Нержавеющая устойчивая применялась для ответственных машинных частей, хирургических инструментов, столовых и фруктовых ножей, вилок. Твердая шла на хирургические инструменты, требующие особо высокой стойкости лезвия, ножей и некоторых деталей машин. Нержавейка марки "Экстра" благодаря содержанию никеля и молибдена обладала очень высокими механическими свойствами в соединении с повышенной коррозионной стойкостью. Она употреблялась для изготовления особо ответственных деталей машин, работавших под воздействием воды и пара.
Председатель научно-технического совета черной металлургии Жданов в письме от 6 сентября 1928 года запрашивал трест "Уралмет", в который тогда входили златоустовские заводы:
"Признавая крайне желательным развитие начатого Вами на Златоустовском заводе производства нержавеющей стали НТС черной металлургии просит Вас выяснить, каковы перспективы на ближайшие годы в отношении этого производства.
Считая, что нержавеющее железо может во многих случаях заменить цветные металлы и благодаря этому потребность в нержавеющем железе значительно возрастает, НТС ЧМ просит Вас при выявлении перспектив развития производства... учесть и это обстоятельство. Не откажите срочно уведомить... к какому времени Вы могли бы прислать доклад по этому вопросу, в котором необходимо помимо исчисления вероятной потребности в нержавеющей стали был бы указан желательный для Вас сортамент и вероятная себестоимость."6
В проект первого пятилетнего плана, разрабатывавшегося для завода, отдельной строкой были включены данные по нержавейке: "Нержавеющая сталь в 1928-1929 годах намечена отливкой с электропечи полностью. В связи с положительным результатом отливки этой стали из мартеновской печи, производство ее в следующих годах запроектировано в основной массе мартеновским способом.
Что же касается 200 тонн той же стали, намеченной с этой электропечи, то сюда включаются частично специальные сорта нержавеющей стали и затем переплавка всех отходов той же стали, которые можно переплавлять только в электропечи...".
В 1928-1929 операционном году предлагалось выплавить 360 тонн нержавейки в электропечах, а в последующие годы пятилетки - 200 тонн в электропечах и 400 мартеновских. На расширение производства ассигновывалось 100000 рублей.
На самом заводе из новой стали очень быстро наладили изготовления привычной продукции - ножей и вилок. На простеньких по форме столовых ножах красовалась надпись: "Нержавеющая сталь Златоустовского инструментального завода".
По воспоминаниям старожилов, многие поспешили обзавестись такими новинками. Чтобы проверить их чудесные свойства, они подвергали свои ножи примерно таким же испытаниям, как драматург Погодин.
"И вот прошло три месяца. Я издевался над моим ножом, чего только не делал с ним: бросал немытым, мокрым лежать в грязи днями, травил кислотами от лимонного сока и уксусной эссенции до винного спирта, и нож оставался таким же, каким получил я его со станка - чистым, зеркальным, изумительным..."
На XV съезд ВКП(б) такой нож, как выдающееся достижение завода, был преподнесен И. В. Сталину. Постепенно к новинке привыкли, и нержавейка стала обыденной вещью. Производство ее было освоено на металлургическом заводе и на ряде других заводов страны.
В начале 1930-х годов из златоустовской нержавейки были изготовлены каркасы для кремлевских звезд. На Златоустовском металлургическом заводе долгие годы производились столовые приборы из нержавеющей стали.
В 1936 году коллектив ЭСПЦ-1 выдал первую 8-тонную плавку хромистой нержавеющей стали. С этого времени началось производство нержавеющей стали в промышленных масштабах.
В 1937 году Василий Крутицкий, как и многие другие местные инженеры и мастера, был репрессирован. В 1950 годы златоустовские историки вспомнили о приоритете наших металлургов в производстве нержавейки, однако дата была ими указана неверно, а имена участников этой истории не названы.
Из газеты "Большевистское слово" за 1951 год
Краевед Сергей Волокитин считает, что, судя по публикациям в различных источниках, было два этапа первого выпуска нержавеющей стали в электропечи. В 1920-1921 гг. Бояршинов и Штернберг занимались на первом этапе, т.е. установка и наладка электропечи, первая выплавка нержавеющей стали с применением уже готовых ферросплавов. А уже позже в 1924-1928 гг. Тютев, Крутицкий, Иванов освоили производство местных ферросплавов и на их основе первый выпуск нержавеющей стали.
Скорее всего, по мнению Сергея Волокитина, должна быть следующая формулировка этого объекта культурного наследия: «Электропечь, где была выплавлена первая нержавеющая сталь в стране».
Кроме того, необходимо убедиться, сохранилась ли эта электропечь.
Описание этого "таинственного и противоречивого" объекта культурного наследия подготовлено по материалам, который предоставил Сергей Волокитин (г. Златоуст).
