1972 год.

К истории Майской площади (из статьи Рауфа Гизатуллина)

После утраты Михайловской площадью своего первоначального значения гарнизонным плацем и парадной площадью становится пустырь, прилегающий к «соединённой Пупышевской больнице-богадельне» и являющийся основанием улицы Базарной (ныне им. Ленина). Во 2-й половине XIX века (после того как, дислоцировавшийся здесь армейский батальон, переведённый в Туркестан, сменили казачьи подразделения) он стал именоваться Казачьей площадью. "Своё новое название - Майская, эта площадь получила в честь проведения первых легальной демонстрации и массового митинга троичан в мае 1917 года и в память о проводимых в 1905-1906 гг. загородных маёвках» (Е.И. Скобелкин). Иногда площадь называли по-старому - «Казарменной», "Солдатской" или «Больничной», «Тюремной» (в зависимости от того, роль какого учреждения выходила на первый план)…

Основанием для будущей Базарной улицы послужил проход вдоль северной стены (заплота) Троицкой крепости, позднее превратившийся в городскую магистраль. Название же возникло, когда в конце этой, первоначально очень короткой улицы, начал оформляться городской рынок, в просторечии – базар, позже названный «Верхним базаром» или «Торговой площадью (сейчас это Центральная площадь). Пространство же будущей Майской площади в XVIII в. являлась эспланадой северо-западного крепостного бастиона, пересекавшейся дорогой ведущей в Верхнеуральск. Дорога эта, в свою очередь, была продолжением главной городской улицы, называвшейся «Большой» (совр. Октябрьская). К югу от дороги, у склона левого берега Уя были поставлены два деревянных здания гауптвахты, такие же караулки имелись и на территории самой крепости, и на противоположном берегу Уя – у дороги, идущей на Меновой двор. В начале XIX в., судя по хранящейся в городском краеведческом музее фотокопии плана Троицка за 1835 г., Верхнеуральская дорога раздвоилась на Верхнеуральскую и Кособродскую, между которыми расположилось магометанское кладбище.

Постепенно, в течение первой трети века, возле упомянутых зданий гауптвахт появились дома отставных солдат и других обывателей, образовавших здесь, в районе, ограниченном современными улицами им. И. Селивановской, П. Бородина и им. Октябрьской революции, пригородную Слободку, позднее превратившуюся в Верхний форштадт. В 60-е гг. XIX века, когда Оренбург вновь стал губернской столицей (в 1802-1865 гг. резиденция губернатора размещалась в Уфе), верхнеуральская дорога стала официально именоваться «дорогой из г. Оренбурга», а улица Большая – Оренбургской. Переезд гражданской администрации в Оренбург – на крайний юг Урала, был проявлением общей тенденции развития империи того времени. В конце 50-х гг. ХIХ в. «киргизская степь» была включена в состав России на общих основаниях, что дало новый толчок троицкой торговле. Продвижение государственной границы на юг, привело в 1865 г. к созданию из Области оренбургских киргизов Уральской и Тургайской областей, а из завоеванных в Средней Азии земель - Туркестанской области.

В 1867 г. последовало образование Туркестанского генерал – губернаторства. Вот как описывал корреспондент губернской газеты западную окраину Троицка в этом самом 1867 г.: «С четверть версты выше города находятся солдатские каменные казармы, в которых помещался батальон, действующий ныне на границах Туркестанской территории. Увенчай Господи славою его оружие!» Действительно, троицкий гарнизонный батальон, переименованный в 6-й Туркестанский линейный, уже год как располагался в Ташкенте, а с 1903 дислоцировался в Самарканде, но, вплоть до 1917 г. его батальонным праздником считался день Святой Троицы. Надо сказать, что коренные троичане в неоплатном долгу перед солдатами этого подразделения. Ещё в 1838 г. был утверждён план застройки Троицка, но приступить к его реализации помешал грандиозный пожар, случившийся в 1842 г. Ему предшествовала длительная засуха – всё лето не было дождей, грунт высох на 2 сажени вглубь. Температура в тени достигала 25-32 градуса по Реомюру. Вот так описывал трагедию журнал «Москвитянин» (1842, № 76): «23 июля в 4-ом часу пополудни, усмотрен был огонь, выходящий из сенного сарая вдовы майорши Гавриловой, а через четверть часа вся юго-восточная часть города обнялась сильно густым дымом клубами, из которого вылетало пламя…». «Огонь, распространился по всем соседним кварталам с такой силой, что при тесноте деревянных строений всякое пособие к потушению огня делалось невозможным». Как сообщал министру внутренних дел Оренбургский гражданский губернатор «из 600 обывательских и общественных домов сгорело 293, а также тюремный замок, уездное училище, питейная контора, дом, где помещались: гражданская дума, ратуша и словесный суд, две каменных мечети и соборная церковь». Жар был настолько силен, что на колокольне оплавились и упали колокола. Сплошной вал огня, 10-метровой высоты, с огромной скоростью пожирал квартал за кварталом. К счастью, если здесь уместно такое выражение, только две обожженные женщин умерли; жертв могло быть больше, если бы не самоотверженные действия городничего Генбача, а также командующего оренбургским линейным батальоном №6 майора Томилова и его подчинённых, отмечал журнал. Всего было «истреблено пожаром имущества церковного на сумму 4563 руб. 61 коп. а казенного – 3570, домов обывательских – 433715 руб. 85 коп., частного имущества на 526151 руб. 40 коп.» А весь убыток городу и жителям составил громадную сумму - 1001131 руб. 79 коп., что в переводе на серебро составило 286037 руб. 65 5/7 коп.

Новый план застройки Троицка, согласно которому он должен был занимать 58 кварталов, был составлен в 1855 г. С 1857 г. город начал застраиваться по нему, это коснулось, прежде всего, западной части города – от казарм, что были построены за Верхним форштадтом (бывшей Слободкой ) и до женского монастыря (статус с 1862 г.). А в центре города, на Торговой площади, видимо, учитывая печальный опыт, троичане воздвигли депо для пожарной команды (1853 г.). Раньше на этом месте, стоял комплекс зданий «временного острога», того самого, пострадавшего от пожара. В сентябре 1870 г. в нём содержались 233 чел., в т.ч. 9 женщин, обыкновенно же число обитателей старой и тесной тюрьмы превышало 300 душ. В это время, в 1867-1871 гг., в этом остроге отбывал наказание осуждённый по доносу за уклонение от службы в армии, М.К. Камалетдинов, более известный как татаро-башкирский поэт-просветитель М. Акмулла. Здесь, в заточении, он написал одно из своих наиболее глубоких по содержанию стихотворений «Зиндан - моя обитель». В память о нём был назван журнал «Акмулла», выходивший в Троицке, в 1911-1916 гг., на татарском языке.

После переноса тюремного замка, на его месте, около 1873 г., судя по фотографиям, хранящимся в фондах городского краеведческого музея, было построено прекрасное 2-х этажное здание пожарного депо, с кирпичной каланчой над входом. Но, тяжба между Троицком и Челябинском - последний, под предлогом отсутствия в Троицке подходящего помещения, хотел перевести Окружной суд к себе, заставила городские власти в 1892-1894 гг. срочно переделать здание под судебное. Перестройкой руководил губернский архитектор Фёдор Дмитриевич Маркелов. Тюрьма же была перенесена на западную окраину города (на будущую Казачью площадь). Её новое просторное, видимо, в расчёте на будущий рост клиентуры, здание было возведено там, где раньше Оренбургский тракт переходил в одноимённую городскую улицу. Если армейский батальон свои экзерциции обычно проводил на «городской» (Гимназической) площади , то сменившие их казаки для учебных занятий использовали ближайший к своим казармам пустырь. К этому времени его поле значительно сократилась за счёт 12 новых кварталов, образовавших два переулка – Большой и Малый Казарменские (именно так, а не Казарменные!). И, если под площадью понимать открытое, архитектурно организованное, обрамлённое зданиями и зелёными насаждениями пространство, то можно сказать, что со строительством тюремного здания началось формирование очередной «настоящей» городской площади. В Троицке, как и в других городах и селениях Южного Урала, ценной чертой была ансамблевость, в основе которой лежала логическая структура, подчинённая центру. Среди композиций центра преобладала организация его в виде площади со зданием церкви или собора, либо окружённых застройкой, либо расположенных в стороне – у воды, как Уйский собор и Александро-Невская церковь. Остальные городские храмы, вместе окружающими их площадями долгое время оставались главными объёмными и высотными сооружениями, определяя композиционно-планировочную основу и силуэт города. Не могла без этой доминанты остаться и новая – Казачья площадь. Её храм был построен на средства купца 2-й гильдии Евфимия Тимофеевича Кормильцева и освящен во имя святителя Николая в 1895 г. Эта церковь состояла при тюремном замке, чтобы далеко не водить кандальников, поэтому в литературе и устных источниках она значится «тюремной». Освящение тюремной церкви в честь одного из самых почитаемых на Руси святых – святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских Чудотворца, – давний обычай, т. к. Николай Угодник почитался и как «освободитель от темничных уз». До 1907 г. при церкви был особый причт, с 1907 г. она стала приписной к собору.

Особенностью этого храма от других было отсутствие окружавших его купеческих особняков; с востока площадь ограничивали небогатые дома жителей Верхнего Форштадта, выстроившиеся по правой стороне Мало-Казарменского переулка (совр. ул. им. С. Денисова), с юга – Николаевская церковь с тюрьмой и выстроившиеся за ними в створе Оренбургской (совр. Октябрьской) и Базарной (им. Ленина) улиц, гарнизонные арсенал и лазарет.

Так получилось, что с запада площадь замыкало ещё одно лечебное учреждение – гражданское. Первые сведения о попытке строительства градской больницы относятся к декабрю 1858 г. 23.06.1860 г. было утверждено её штатное расписание: смотритель с жалованьем 100 руб., фельдшер – 80 руб., на прислугу и канцелярию - 196 руб. Для размещения больницы на 12 мужских и 8 женских койко-мест, у купца Зарубина был приобретен неновый жилой дом в центре города на Торговой площади (примерно, там, где сейчас краевед. музей и прокуратура). Торжественное открытие лечебницы состоялось 15.07.1867 г. в присутствии губернатора К.Н. Бобарыкина и почетных граждан города. Ее обустройство и содержание приписывались целиком усердию и заботам Городского головы В.М. Пупышева. Городовым врачом – троицким лекарем в 1867 г. был И.Ф. Малешевский.

В 1882 г. был составлен проект нового двухэтажного здания больницы, первоначально предполагалось 2-ой этаж сделать деревянным, но впоследствии весь корпус возвели из кирпича. Строительство завершили в 1885 г. При возведении здания было учтено его местоположение; оно находилось на Казачьей площади и, как бы открывало собой одну из широтных осей Троицка – Базарную улицу. Дальнейшее развитие этого учреждения связано с именем В.М. Пупышева завещавшего 80 тыс. руб. на создание в городе больницы с отделениями для призрения калек и душевно больных. К 1893 г. учреждение имело терапевтическое, хирургическое и родильное отделения на 60 коек. Осенью 1894 г. состоялось торжественное освящение больницы, получившей новое название в честь своего благодетеля - «Троицкая городская соединенная Пупышевская больница-богадельня». Больница содержалась не только на проценты с капитала, оставленного Пупышевым, но и должна была частично финансироваться городской властью.

Современное название площадь получила в память о первых революционных выступлениях горожан. Правда, проведение массовых маёвок (хоть пикников, хоть политических сходок) в районе расположения лечебниц, военных казарм и охраняемого арсенала, в 1905-1907 гг., весьма сомнительно. Ещё в XIX в. газета писала, что в Троицке «… 1 мая и в иные праздничные или воскресные дни многие граждане с семействами, во главе бюрократов, для удовольствия выезжают версты за три на прозаически называемую «Гульную гору», где есть все элементы восхитительного пейзажа». В 10-е гг. XX в., маёвки, по воспоминаниям, организовывались за ж/д станцией «Золотая сопка», где часто выступали большевики-подпольщики Сыромолотов, Петров, Бородин и три брата Хейфецы (последние во время гражданской войны были убиты белогвардейцами). Что касается проведения 1-майской манифестации 1917-го года, то её проведение было сорвано из-за погрома винного склада.

Уже 22 августа 1914 г. вышел указ о запрете продажи алкогольных напитков до конца войны. Нераспроданные в лавках винно-водочные изделия, как и продукция продолжавших работать спиртовых заводов складировались в специальных государственных хранилищах. «Троицкий казённый винный склад №2» располагался по ул. Базарной (в районе остановки «Станкозавод» по ул. Ленина). Огромным хранилищем заведовал А.М. Шапошников, в распоряжении которого был штат из 10 чел. Само проведение в жизнь «сухого закона», разрешавшего торговать спиртным только в дорогих ресторанах и аристократических клубах, резко разделило русское общество. Простонародье стало массово гнать самогон. Многие (прежде всего, женщины и подростки) перешли на полуфабрикат – брагу и его аналоги. Не прошло и года с начала войны как журналисты с тревогой отмечали: «Тайное пивоварение в Троицке и Троицком уезде развивается с необычайной быстротой. Об этом можно судить по количеству торговцев суррогатами пива, т.н. «кислушкой», большинство которых, как и содержателей порочных притонов, сосредотачивалось в Верхнем Форштадте. Сразу же после получения депеши об отречении царя в городе был создан Временный гражданский комитет, который начал подготовку выборов в постоянный Комитет, в который кроме выбранных 80 человек, должны были войти представители различных общественных организаций. Первое заседание Комитета прошло в здании окружного суда 20.03.1917 г. В книге известного южноуральского краеведа В.И. Завершинского приводятся воспоминания активного участника Гражданской войны, командир Интернационального батальона в партизанской армии Блюхера-Каширина, С.П. Жеребцова: «… После оформления Городского комитета, когда уже всё утряслось, нужно было присягнуть Временному правительству. На площади, напротив больницы были выставлены части Запасного полка. Затем вышел поп с крестом и всё начальство. Троицк фактически стал подчиняться новой власти в лице Городского комитета Временного Правительства. Одновременно в Троицке был создан и Совет рабочих, солдатских, казачьих и мусульманских депутатов. Позже, в апреле, казачество создало свой отдельный совет под руководством заведующего городским училищем и редактора газеты «Казачья мысль», эсера А.И. Кривощёкова. Это многовластие, а также то, что прежняя полиция, была распущена, привели к росту анархических настроений и преступности в Троицке.

1 мая 1917 г., когда по всей России традиционно устраивались первые выезды на природу, загородные пикники, казаки, охранявшие городской винный склад, не получив в очередной раз жалованье, решили сами устроить себе «праздник». Они сорвали замки, достали водку, а захмелев, пытались начать её продажу, но стали угощать всех подряд, народ хлынул к складам: 180 человек упились, а затем еще и погорели. Жеребцов в своих воспоминаниях уточняет: «…начали громить солоднянские казаки… все перепились, расшумелись, казаки разъезжали верхами с шашками наголо. Продавали по 50 копеек четверть (3,08 литра) вина (имеется в виду «хлебное вино», т.е. водка). Если задеть казака в таком состоянии, наверняка лишишься головы… С единственно оставшейся честной частью учебной команды 131 запасного полка взялись за дело. Из Челябинска, с которым сейчас же снеслись, прибыла рабочая дружина под командой тов. Елькина». Солдаты полка с казаками и гражданское население разгромили винный склад, растащив около 40 тыс. ведер спирта (ведро – 13,3 литра). Пресса живописала отвратительные сцены пьяного разгула: «Люди забыли свободу, люди забыли совесть и честь, и великое светлое будущее. Как дикие звери, давя друг друга, казаки и солдаты, граждане и гражданки рвались за водкой. Хватали бутылки, четвертные, и тут же, выбивая пробки, пили из посуды и тут же валились… а пьяные садились на тела спившихся и об их головы ударяли бутылками, выбивая пробки… Перепившиеся толпы граждан буянили на улицах… Пьяные казаки рубили друг друга, брат брата, шашками». Склад горел и люди бросались за спиртным сквозь пламя. В тот же день город был объявлен на военном положении. С пьяной толпой боролась всего одна военная часть – учебная команда. На следующее утро, по разным данным, было обнаружено 180 – 200 трупов опившихся людей.

О трагедии много писали в центральных газетах, выписка из статей об этом инциденте имеется в Полном собрании сочинений В.И. Ленина, а в местной прессе была напечатана статья челябинского большевика С. Цвиллинга - «Пьяные кошмары». Вот, собственно говоря, с чем связано название площади…

Почему же именно Троицк оказался первым на Урале предвестником «пьяной революции» октября—декабря 1917 г.? Дело в том, что к исходу 1916 г. это был уже не прежний тихий купеческо-мещанский городок, половина населения которого была, в силу религиозных причин, относительно равнодушна к спиртному. К осени 1916 г. в тыловом Троицке было около 3 тыс. депортированных и беженцев из Прибалтики, Польши и Галиции. По переписи, проведённой 13.10.1916 г., в городе оказалось 49610 чел., т.е. за два года, несмотря на убыль тысяч мобилизованных, население выросло более чем на 35%. В Троицке размещался 12-тысячный гарнизон, состоявший из казачьего полка, ряда других воинских подразделений и 131-го запасного пехотного полка. По данным В.И. Завершинского, из-за нехватки казарменных помещений, для 15-ти рот полка, недалеко от Уя, были сооружены тесовые бараки. По всей России миллионы мужиков в солдатских шинелях, оторванные от семей и сохи, так же маялись в тыловых гарнизонах и окопах, постепенно наливаясь ненавистью к существующим порядкам.

Всё это сказалось на характере революции, а позже и Гражданской войны. Троицк красногвардейский отряд Павлова захватил относительно легко и быстро, потому что казачий гарнизон города отмечал Рождество уже накануне праздника. Такая же беспечность подвела советские части через полгода: Троицк же был взят белыми 18 июня 1918 г., после короткого утреннего боя силами 3-го батальона 3-го чехословацкого стрелкового полка им. Я. Жижки и отдельного артиллерийского взвода белоказаков, которыми командовал полковник С.Н. Войцеховский. Один из драматичных эпизодов боя за Троицк произошёл на больничной площади. Как вспоминал А.Е. Карташов, командир полка им. С. Разина, в ночь на 18-е июня, 1-я сотня его полка была расквартирована в казармах напротив арсенала, остальные - по обывательским квартирам и постоялым дворам. «Было ещё темно, - пишет Карташов, - время около 4 часов утра, когда я подходил к своей квартире на Новой нарезке, кругом было всё тихо, как вдруг залп ружей и треск пулемёта нарушил тишину. Ещё один залп, трескотня нескольких пулемётов. Дело началось в стороне монастыря, через 5-10 минут загремели орудия… Начало светать, 1-я сотня вышла за арсенал и тут же наткнулась на белых, которые наступали цепями. Наши пулемёты открыли огонь, часть сотни спешилась, белые забрасывали бомбами, свист пуль, появились убитые и раненые. … 3-4 сотни идут к монастырю, 2-я к казачьей казарме, бой разгорается всё сильнее и сильнее. Грохот орудий, пулемёты трещат, будто город разрывался на части, кругом бегут люди. Встречаю 1-ю сотню, идёт от казачьих казарм, ибо казармы уже заняты белыми. 1-й сотне отдано распоряжение отходить к Меновому двору, обеспечить за собой отход, обозы направлены туда же. Наши части спешно отходили от ст. Троицк, которую занял противник. От монастыря отходили все в город, но от арсенала и тюрьмы белые уже шли по улицам города…».

Из публикации В.И. Завершинского "К истории создания Красноказачьего полка имени Стеньки Разина":









В день 50-летия Великой октябрьской социалистической революции на площади был установлен обелиск в память о троичанах, погибших в годы гражданской войны за власть Советов.



1975 год

Решением исполкома Челябинского областного Совета депутатов №371 от 20.09.1977 г. Майская площадь была признана объектом культурного наследия регионального уровня как «Памятное место, где 18 июля 1918 г. был бой с чехами за город Троицк».



2009 год. Фото Дмитрия Белоусова



2015 год. Фото Дмитрия Белоусова

Всю вторую половину XX и в начале нынешнего века площадь активно застраивалась, постепенно превращаясь в обычный городской перекрёсток. Выражаясь научным языком, теперь, после возведения «Дома ветеранов» и многоэтажного жилого дома на углу улиц Ленина и Денисова, агороним «Майская площадь» превращается в исторический микротопоним…

При подготовке описания данного объекта культурного наследия использованы материалы, предоставленные троицкими краеведами Р. Гизатуллиным и Дмитрием Белоусовым.